Особенности демографического развития Тувы: вклад миграции в демографический баланс

В статье выявляются особенности динамики численности населения Тувы с середины XX века по настоящее время за счет разных компонентов демографического баланса. В качестве основных методов исследования применены уравнение демографического баланса, который позволяет оценить соотношение между собой естественного и миграционного прироста как для всего населения, так и в городском и сельском населении по отдельности, а также анализ пожизненных миграций населения по данным информации о месте рождения и месте проживания. Данные методы для изучения демографических процессов в Туве применяются впервые. Расчеты основаны на официальной статистике — данных переписей населения (1989, 2002 и 2010 гг.), текущего учета естественного движения населения, а также выборочных обследований. Для республики характерны недоучет выезжающих за ее пределы и переучет возвратной миграции, «виртуально» возникающей вследствие окончания срока временной регистрации ранее выехавших. Установлено, что высокие показатели естественного прироста, особенно в сельской местности, компенсируются миграционным оттоком населения из сёл в города и за пределы республики. Отмечается, что наиболее тесные миграционные связи республики с соседними сибирскими регионами, но усиливается значение обеих столичных агломераций — Москвы и Санкт-Петербурга. При этом происходит снижение доли приехавших из других регионов России в населении Тувы и рост доли выехавших за её пределы из числа родившихся в ней. Данные выборочного обследования рабочей силы позволяют выявить усиление значения межрегиональной трудовой миграции для Тувы в последние годы. Вместе с тем объемы въезжающих и особенно выезжающих внутрироссийских трудовых мигрантов заметно ниже, чем в соседних регионах. Накопление большой ошибки закрытия баланса из-за длительного времени, прошедшего с предыдущей переписи населения, а также изменение методики учета миграции могут привести к существенной переоценке численности населения республики по итогам следующей переписи населения.

Семейный обряд хылбык дой городских тувинцев

В статье приводится полное описание одного из тувинских детских обрядов хылбык дой ‘обряд первой стрижки’, который был проведен в 2018 г. в г. Кызыле в честь 3-летия ребенка. На обряд, который проводился как праздник, собрались представители двух родовых групп тувинцев — со стороны отца (кара-сал) и матери (хомушку). Особенностями данного обряда являются его проведение в городских условиях (с заказом столов в кафе), с новациями (в организации и подарках) и заимствованиями из западной культуры (разрезание торта в финале, детское шоу и пр.). Автор показала отличие основной сути современного обряда от традиционного, изложенного в многочисленной этнографической литературе. Раньше обряд символизировал переход ребенка из возраста младенца в детство и приобретение им прав человека, в том числе на признание родственниками, получение им личного имущества. Современная форма скорее выступает как совместное мероприятие для поддержания этнической идентичности и родственных связей, для материального обеспечения семьи, развлечения детей.

Основные проблемы исследования родства и родственных групп современных тувинцев: паспортизация, терминология и поддержание родства

В статье выделяются и анализируются три основных проблемных узла антропологии родства у тувинцев: паспортизация 1940-х гг. и тувинская антропонимия, терминология родства; современные родственные отношения и связи тувинцев. Отмечается, что сегодня изучение этих тем особенно важно в связи с актуализацией вопросов родства у современных тувинцев. И исследования необходимо проводить в междисциплинарном синтезе разных гуманитарных дисциплин. Паспортизация 1940-х гг. в Туве практически не изучена историками, поэтому автор отмечает основные вехи этого события, называет документы. События и последствия в Туве важно рассматривать, учитывая общие принципы советского процесса паспортизации. Утверждается, что советская версия социальной инженерии, призванная вести учет населения, привела к определенным изменениям в системе родства многих тувинцев. С разными фамилиями, отчествами родные люди были отчуждены друг от друга, но последствия этого обнаруживаются только спустя много лет. Со временем связи родственников друг с другом терялись, а многие потомки и вовсе не знают предков прямого и близкого родства, даже не знакомы с кровными родственниками расширенной семьи. Анализ второй темы в литературе и терминологический обзор слов, употребляемых сегодня тувинцами для обозначения общего родства и групп родственников, показывают, что основными терминами являются: төрел аймак, төрел бөлук, төрел-дөргул. Соответственно обсуждать современные социальные общности тувинцев, связанные родством, на русском языке правильнее с помощью термина «родственная группа», а не «родоплеменная группа». Утраты системы тувинского родства в ХХ веке, изменения отношений привели к тому, что для родственных групп тувинцев сегодня само поддержание родственных связей становится проблемой. Чтобы сохранять и развивать связи необходимо прилагать специальные усилия. Этот процесс интересно изучать, по мнению автора, с помощью такого антропологического подхода как kin keeping — ‘сохранение родства’. Мы видим, что у тувинцев появились своеобразные кинкиперы — организаторы родовых сборов, обрядов. Они стали связующим звеном между нуклеарными семьями и расширенной семьей — родственной группой.

Родословная Кыргысов из Эйлиг-Хема (Тува)

Жизнь тувинских родов в XX веке претерпела значительные изменения: седентаризация, переезды, изменение личных данных людей в связи с паспортизацией 1940-х гг., потери родственников. Нынешнее стремление тувинцев к восстановлению родословных имеет много проблем с установленных данных на людей. Это показано на примере истории одного рода — Кыргысов из Эйлиг-Хема Улуг-Хемского района Тувы, которую восстанавливает автор статьи, представитель этого рода. Информация восстанавливалась из рассказов родителей автора, детских воспоминаний, а также сообщений сестер — старшей родной Лидии Кыргысовны Будуп (1943 г.р.) и сродной (по линии отца) Валентины Одурековны Домур-оол (1943 г.р.). Описана история жизни родителей Седиваа Сатовны Шагдыр (1918–1988) и Кыргыса Будуповича Шагдыра (1915–1987), поведаны семейные истории хан-тѳрел — родных по крови людей. Автор отмечает сколько детей, внуков и правнуков сегодня насчитывает род, где они проживают. Представлено родословное древо, которое удалось составить. Представители рода сегодня стараются не терять связи друг с другом, встречаются на родовых дагылга (обрядах освящения) в местах, где проживали их предки в Улуг-Хемском районе.

Термины родства у родовой группы монгушей с. Аянгаты Барун-Хемчикского района

В статье рассматривается терминология родства, родственных отношений тувинцев на примере терминов, которые использует родственная группа монгуш, выходцев сумона Аянгаты Барун-Хемчикского района, которые сами называют свою родственную общность помимо төрел аймак ‘родовая группа’ термином төрел-дөргүл монгуштар ‘родня монгушей’. Материал был собран автором во время одного из родовых сборов 2021 г., который состоялся для проведения суг бажының дагылгазы — ‘обряда освящения начала источника’, в том числе с помощью интервью у представителей группы — родственников. Терминология в статье приводится по группам: общие термины родства, отдельные термины для обозначения кровных родственников и родственников по браку. Собранные термины позволяют увидеть, что для старшего поколения имеет значение традиционная терминология, которая зафиксирована в словарях, изучена исследователями. Молодежь и дети используют много русских терминов. Помимо этого, отмечается группа терминов — новообразований. Современные люди не удовлетворяются устоявшимися названиями, не стараются соблюдать нормы, предпочитают использовать более удобные или интересные для них слова, а иногда и с уменьшительно-ласкательными окончаниями. Терминология родства одной родственной группы западных тувинцев сама по себе представляет исследовательский интерес, так как показывает и общетувинские тенденции языковых процессов, и определенные локальные особенности. Тем не менее, для общей картины следует расширить исследовательское поле и включить в него и другие родственные группы.

Охотничья лексика в языковой картине мира народов Саяно-Алтая (на материале тувинского, тофаларского, алтайского и хакасского языков)

В статье представлены результаты сравнительного анализа лексики охоты в ряде тюркских языков народов Саяно-Алтая: тувинского, алтайского, хакасского и тофаларского. Анализ выполнен для определения общих и отличительных особенностей. Охота — один из древних видов деятельности народов этого региона, который потерял былую значимость. Вслед за этим уходит и лексика, фиксация которой важна для задач сохранения культуры. В ходе исследования выявлено четыре основных лексико-семантических групп: названия парнокопытных диких животных, хищников, мелких зверей и птиц. В выделенных лексико-семантических группах имеются общие лексемы, как общетюркское название еŋ//aŋ (еŋ mеŋ) — ‘добыча’ для обозначения общего названия дикого зверя; наименования птицы куш тув., алт., хус хак. В лексико-семантической группе «Названия хищных животных» встречаются большое количество эвфемизмов, заменяющих слова-табу, которые по этикету народов Саяно-Алтая являются священными запретами.

Буддийский ритуал культа Большой Медведицы (на материале тибетоязычной рукописи из тувинских архивов)

В статье вводится в научный оборот текст тибетоязычной рукописи «Sme bdun skar ma′i lug gi tshe thar zhes bya ba bzhugs so» (‘Цетар (освобождение жизни) овцы созвездия Большой Медведицы’) из рукописного фонда Тувинского института гуманитарных и прикладных социально-экономических исследований при Правительстве Республики Тыва, содержащий материал по буддийскому ритуалу цетар, направленному к созвездию Большой Медведицы. Рассматриваемое сочинение, вероятно, относится к литературе монгольского народного буддизма, поскольку аналогичные тексты на тибетском языке обнаружены только в Национальной библиотеке Монголии. Проведенный в статье анализ семантики тибетского ритуала цетар и монгольского сэтэр позволяет предположить, что в традиции монгольского буддизма эти обряды идентичны. Этнографические описания ритуала сэтэр Большой Медведицы доказывают существование круга текстов, зачитываемых буддийскими священнослужителями в процессе выполнения ритуала, к которым могла относиться и рукопись из фонда ТИГПИ. Текст сочинения, составленный в стихотворной форме, содержит обращение к божествам созвездия, называемым семью Татхагатами, подношение им белой овцы, украшенной особым образом, и в заключении просьбы о даровании различных благ, освобождении от препятствий, болезней и вредоносных влияний.

Этносоциальные особенности занятости населения в республиках Тува и Башкортостан

Статья посвящена сравнительному анализу особенностей занятости в двух республиках Российской Федерации — Башкортостане и Туве. Они отличаются друг от друга, в том числе структурой экономики, темпом модернизации, человеческому потенциалу, этническому составу населения. Тем не менее, обе являются республиками с титульным этносом и обладают выраженными этносоциальными особенностями развития. Анализируются этносоциальные особенности занятости населения республики, трудовой мобильности, в том числе выявляемые в оценках самих жителей. Источниковой базой выступают статистические данные, а также материалы социологического исследования авторов «Этнические особенности развития человеческого потенциала в экономиках республик Российской Федерации», проведенного в обеих республиках в 2021 г. Выборка репрезентативная. Выяснилось, что жители Тувы сравнительно больше ценят этническую принадлежность, чем жители Башкортостана. Ценность и важность этнической принадлежности для жителей Тувы и Башкортостана падает заметно, если их трудовая занятость осуществляется в условиях неустойчивой, временной работы. Ценность этнической принадлежности связана с уверенностью в устойчивости своей позиции на рынке труда. Жители Тувы, уверенные в том, что не потеряют свою работу, чаще заявляют о важности своей национальности, чем респонденты из Башкортостана. Этническая принадлежность, по мнению опрошенных жителей двух республик, влияет на возможности расширения образовательных стратегий, успешного трудоустройства и хорошо оплачиваемой работы, а также на возможность открыть и вести свое дело. По мнению респондентов, возможности для карьерного роста и повышения своей квалификации сравнительно выше в Республике Башкортостан, чем в Республике Тува. При этом башкиры меньше удовлетворены возможностями развития в трудовой сфере, чем представители других национальностей Башкортостана. Тувинцы больше довольны возможностями карьерного роста, чем русские Республики Тува, однако здесь и русские, и тувинцы одинаково оценивают перспективы получения образования и повышения своей квалификации.

Образы Тувы в советском кинематографе 1930-х гг. (на примере творчества Бориса Небылицкого)

В статье, на примере фильмов «За Саянским хребтом» и «Праздник Тувы» (1936), классика советского документального кино Бориса Рудольфовича Небылицкого, проводится анализ феномена визуального образа региона — Тувинской Народной Республики — в переходный исторический период, предшествовавший ее официальному вхождению в Советский Союз. Эти архивные кинодокументы, впервые вводимые в историко-антропологический оборот, изучаются в сопоставлении с изданными воспоминаниями режиссера и тематически связанными с ними материалами современников, а также с данными ученых по социокультурной истории Тувы. С одной стороны, в данных киноработах запечатлены ценные с исследовательской точки зрения материалы по этнографии Тувы, с другой — в них отразились противоречивые образы советского строительства в республике. Разбираются основные линии киносъемок тувинской экспедиции Б. Р. Небылицкого, ставшие опорами кинематографической конструкции: «Тува традиционная» (как образ темного прошлого) и «Тува революционная» (как прообраз светлого будущего). В плане внешнего контекста создания киноработ рассматривается масштабный проект «Киноатлас СССР», предполагавший создание кинолетописи советизации собственно Союзных, а также дружественных областей и республик для популяризации достижений революции, и позиционирования советского пространства как многонационального союза освобожденных революцией народов. А в качестве внутреннего подтекста — встречно-устремленные акции тувинского партийного руководства, направленные на внедрение в ТНР советской модели развития. Делается вывод об объективных и субъективных свойствах рассмотренных кинофильмов как многослойных документов своего времени, при должной исследовательской критике оказывающихся информативными источниками для изучения как в тувиноведении, так и в широком спектре тематически смежных гуманитарных дисциплин.

Дети для тувинцев: изменения отношения в социокультурных трансформациях

В статье анализируется проблема изменений отношения взрослых к детям в тувинском обществе на фоне общих социальных трансформаций в XX и XXI вв. Историко-культурологическое исследование проведено с привлечением методов социальной и культурной антропологии. Отношение к детям рассматривается как часть культуры детства — детской субкультуры. Актуальность исследования связана с явным кризисом современного родительства тувинцев. В традиционном тувинском обществе культура детства развивалась в условиях, которое ему обеспечивало общество с родовым укладом жизни. Дети были в центре внимания, были окружены заботой, воспитанием, и родовое сообщество гарантировало их защиту. Эта традиционная модель, которая формировалась на протяжении всего культурогенеза, позволяла в том числе развиваться и сантиментам в отношении детей — воспеванию, восхищению, любованию, умилению. В советское время дети перестали быть только объектом попечения родителей, которых контролировало родовое сообщество. Как и во всей советской стране, они стали объектами и государственной политики. Влияние родителей, а уж тем более — широкого круга родственников было уменьшено и даже оттеснено, в том числе системой образования и воспитания. Учебно-воспитательная программа базировалась на общей политике. Само родительство перестало быть столь же важным для культуры детства как раньше. Дети стали общественным ресурсом и неизвестной «переменной» для родителей в плане их будущего для семьи. В постсоветское время государство потеряло главенствующую позицию регулятора. Новыми факторами, определяющими особенности культуры детства, выступают теперь вестернизационные тенденции, технологические новации, которые появились с глобализацией. В этих условиях в отношении взрослых к детям появились новые, дополнительные мотивы — общие, лишенные тувинской этнической составляющей. Увеличенный период инфантильности молодежи, молодых родителей приводит к безответственности по отношению к детям, желанию жить на детские пособия и материнский капитал. Другая форма отношения родителей-тувинцев к детям — гиперопека, гиперзабота. Значительная часть тувинцев сделала нормой обеспечение ребенка всем необходимым не только в детстве, но и в последующем взрослении.