В статье актуализируется вопрос замены наименования ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации «Необходимая оборона» на «Необходимую защиту» как более четкого с точки зрения языка закона и юридически грамотного. Приводятся научно обоснованные аргументы в пользу подобного изменения в российский уголовный закон. Отмечается, что оборона, по своей сути, это военный термин, содержание которого выходит за пределы нормативных границ реализации действий в состоянии самозащиты права, регламентированного в данной статье. О защите правового статуса личности, интересов общества и государства от общественно опасного посягательства говорится в диспозиции данной статьи. Вместе с тем Конституция Российской Федерации предоставляет каждому лицу право на самостоятельную защиту, а не самостоятельную оборону своих прав и свобод в различных сферах жизнедеятельности всеми не запрещенными законом способами (ч. 2, ст. 45). Именно о защите, а не обороне социальных благ и интересов говорится в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ч. 2 ст. 2 Раздел I). С содержательной точки зрения оборона предполагает совершение подготовительных, заблаговременных действий, а также контрнаступление (нападение на противника, его полную ликвидацию), что с законодательной точки зрения выступает превышением нормативных границ необходимой обороны, согласно действующей редакции рассматриваемой уголовно-правовой нормы. Помимо этого в науке уголовного права и ряде других отраслей юридической науки вопросы реализации необходимой обороны рассматриваются в рамках правового института «самозащиты права».
The article updates the issue of replacing the name of Art. 37 of the Criminal Code of the Russian Federation «Necessary Defense» to «Necessary Protection» as the most correct in terms of the language of the law and legally competent. Scientifically grounded arguments are presented in favor of such a change in the Russian criminal law. It is noted that defense, in its essence, is a military term, the content of which goes beyond the normative boundaries of the implementation of actions in the state of self-defense of law, regulated in this article. The disposition of this article speaks about the protection of the legal status of the individual, the interests of society and the state from socially dangerous encroachment. At the same time, the Constitution of the Russian Federation grants each person the right to independent defense, and not independent defense of their rights and freedoms by all in various spheres of life, in ways not prohibited by law (part 2, article 45). It is about the protection, not the defense of social benefits and interests that is said in the European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms (Part 2 of Art. 2 Section I). From a substantive point of view, defense involves the commission of preparatory, early actions, as well as a counteroffensive (attack on the enemy, his complete elimination), which from a legislative point of view is an excess of the normative boundaries of necessary defense, in accordance with the current version of the criminal law in question. In addition, in the science of criminal law and a number of other branches of legal science, the implementation of necessary defense is considered within the framework of the legal institution of «self-defense of law».
Another example of the situational nature of changes in domestic criminal and criminal procedural legislation or a vital short story?
