В статье анализируются предусмотренные в ст. 210 УК РФ основания уголовной ответственности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, к которым относятся, прежде всего, такие лидеры общеуголовной среды, как «воры в законе». Отмечается, что появление этой статьи в действующем УК РФ является результатом развития двух тенденций в уголовном законодательстве. Первая тенденция связана со стремлением законодателя криминализировать общественно опасную деятельность лидеров преступной среды, которая направлена на ее сплочение, однако отчуждена от совершения конкретных преступлений, не является соучастием в них. Вторая тенденция связана с расширением законодателем уголовно-правового значения общественной опасности личности, совершившей преступление, иное общественно опасное деяние или правонарушение (при совершении преступления с квалифицирующим признаком, характеризующим личность виновного, при административной преюдиции, при наличии у лица определенного социального статуса и т. п.). Констатируется, что установление уголовной ответственности за принадлежность лица к «ворам в законе» противоречит как закрепленному в ст. 3 УК РФ принципу законности, в соответствии с которым устанавливается преступность и наказуемость деяния, а не социального статуса, так и закрепленному в ст. 8 УК РФ положению, согласно которому основанием уголовной ответственности является деяние, содержащее все признаки состава преступления, а не социальный статус.
The article analyses the grounds for criminal liability provided for in Art. 210 of the Criminal Code of the Russian Federation for persons who occupy a higher position in the criminal hierarchy, which include, first of all, such leaders of the general criminal environment as “thieves in the law”. It is noted that the appearance of this article in the current Criminal Code of the Russian Federation is the result of the development of two trends in criminal legislation. The first trend was related to the legislator’s desire to criminalize the socially dangerous activities of the perpetrators of the criminal environment, which were aimed at bringing it together, but were alienated from the commission of specific crimes, and were not complicit in them. The second trend is related to the expansion by the legislator of the criminal legal value of the public danger of the person who committed the crime, other socially dangerous act or offence (In the case of a crime with a quali-fictive characteristic characterizing the identity of the perpetrator, in the case of administrative prelude, in the case of a person having a certain social status, etc.). It is stated that the establishment of criminal liability for belonging to “thieves in the law” is contrary to the principle of legality enshrined in Art. 3 of the Criminal Code of the Russian Federation, Which establishes the criminality and punishability of an act rather than social status, And the provision contained in article 8 of the Criminal Code, according to which the basis of criminal liability is an act containing all the characteristics of the offence, not social status.
CRIMINAL LIABILITY FOR HUMANITARIAN CRIMES IN INTERNATIONAL LAW AND ITS REFLECTION IN RUSSIAN NATIONAL LEGISLATION
