В статье рассмотрен один из мотивов осетинского Даредзановского эпоса – мотив прикованного героя, еще в древности вошедший в мифологию, фольклор, литературу многих народов и получивший название «мотив Прометея». Образ Прометея относится к «вечным образам» мировой художественной культуры. История прикования и освобождения Прометея и в древнегреческой мифологии, и в трагедии Эсхила позиционируется как топонимически привязанная к Кавказу. Именно здесь сюжет о наказанном Богом и прикованном богатыре получил распространение в национальных мифах и эпических преданиях – грузинских, осетинских, кабардинских, абхазских, вайнахских, армянских и др. Эти лаконичные предания об Амиране-Амране, по мнению Вс.Ф. Миллера, – кульминационные во всех источниках, рассказывающих об этом герое. Рассмотрены как древнегреческий Прометей, так и кавказские, в первую очередь осетинские, прикованные герои, представленные в работах Вс.Ф. Миллера, Г.Н. Потанина, Дз. Гатуева, Д.А. Калоевой, З.Г. Тменовой, Ю.А. Дзиццоты, Х.Ф. Цгоева и др. Образ Амирана сравнивается с соответствующими ему героями кавказских эпосов. При всей схожести мотивов богоборчества и наказания героя прикованием к скале или столбу нельзя не отметить отличия осетинского Амирана от остальных. В Даредзановских сказаниях он героическая личность, истинный богатырь, совершающий множество подвигов, побеждающий великанов, помогающий всем нуждающимся. Сын племянницы Бога, герой близок к народу, он побеждает врагов не только ради демонстрации силы, ловкости, хитрости, но и для спасения родных и друзей. В отличие от большинства кавказских прикованных героев, освобождение Амирана не предвещает гибель мира, напротив, осетинский Амиран, в случае освобождения, даст людям свободу и счастье. Многие мотивы в преданиях об Амране соотносятся с мотивами Нартовского эпоса. Амиран-Амран приравнивается к любимым героям осетинской Нартиады – Сослану, Батразу, Урузмагу, Шатане. В работе его образ рассмотрен для подтверждения объективной закономерности подобной репрезентации осетинского героя.
The article deals with one of the motives of the Ossetian Daredzanian epic − the motive of the chained hero, which in ancient times entered the mythology, folklore, literature of many peoples and was called the "Prometheus motive". The image of Prometheus belongs to the "eternal images" of world art culture. The history of the chaining and liberation of Prometheus, both in ancient Greek mythology and in the tragedy of Aeschylus, is positioned as toponymically tied to the Caucasus. It was here that the plot about the God-punished and chained hero became widespread in national myths and epic legends − Georgian, Ossetian, Kabardian, Abkhaz, Vainakh, Armenian, etc. These laconic legends about Amiran-Amran, according to Vs.F. Miller, are culminating in all the sources telling about this hero. Both the ancient Greek Prometheus and the Caucasian, primarily Ossetian, chained heroes presented in the works of Vs.F. Miller, G.N. Potanin, Dz. Gatuev, D.A. Kaloeva, Z.G. Tmenova, Yu.A. Dzizzoity, Kh.F. Tsgoev and others. The image of Amiran is compared with the corresponding heroes of the Caucasian epics. With all the similarity of the motives of fighting against God and the punishment of the hero by being chained to a rock or a pillar, one cannot fail to note the difference between the Ossetian Amiran and the others. In Daredzan's legends, he is a heroic person, a true hero who performs many feats, conquers giants, and helps all those in need. The son of the niece of God, the hero is close to the people, he defeats enemies not only for the sake of demonstrating strength, dexterity, cunning, but also to save family and friends. Unlike most of the Caucasian chained heroes, the release of Amiran does not portend the death of the world, on the contrary, the Ossetian Amiran, if liberated, will give people freedom and happiness. Many motives in the legends about Amran correlate with the motives of the Nartov epic. Amiran-Amran is equated with the favorite heroes of the Ossetian Nartiada - Soslan, Batraz, Uruzmag, Shatana. In the work, his image is considered to confirm the objective regularity of such a representation of the Ossetian hero.
Christianity and Slavic literary culture: handwritten book
