Грунтовая часть Тураевского могильника стала известна в 1969 г., раскопки осуществлялись в 1986–1990 гг., памятник полностью опубликован. Среди инвентаря Тураево, п. 73 есть несколько пластинчатых подвесок прямоугольной и трапециевидной формы, вопрос о происхождении которых требует повторного анализа. Подвески из Тураево, п. 73 совсем не характерны для мазунинских. При простоте формы и техники подвески почти не находят аналогий в синхронных памятниках. Таких нет в ближайших родственных культурах, гляденовской, кара-абызской, азелинской, их нет ни у сармат, ни в «древнемордовских» памятниках, ни у рязано-окцев. Ближайшие территории, где представлены пластинчатые украшения, это ареалы дьяковской и мощинской культур. Контекст находок показывает, что и на позднедьяковских, и на мощинских памятниках такие украшения сопряжены с находками вещей круга восточноевропейских эмалей, и являются местным локальным вариантом «эмалевого» комплекса. Кроме киевской, пластинчатые вещи представлены на памятниках зарубинецкой и культуры поздней штрихованной керамики. Дата комплекса Тураево, п. 73 неоднозначна. Железные височные подвески и железная бабочковидная фибула характерны для второго большого периода мазунинской культуры. Но бусинный материал дает дату в пределах III в., скорее второй его половины или середины. В пользу этой датировки свидетельствует набор подвесок, пластинчатых, имеющих истоки в уборе круга эмалей, и из фрагмента эполетообразной застежки предшествующей пьяноборской культуры. Находки круга эмалей эпизодически встречаются в Прикамье, и относятся ко 2-й (азелинские могильники) и 3-й (мазунинские могильники) стадиям развития. Механизм передачи можно предполагать через среду позднезарубинецкого (Ахмедов, 2018: 150, 157) и киевского населения (Бикляньское селище) в процессе их продвижения на восток (Ахмедов, Белоцерковская, 2007: 273).
Turaevsky burial ground became known in 1969, excavations were carried out in 1986–1990, the monument is fully published. Among the inventory Turaevo, grave 73 there are several plate-shaped pendants of a rectangular and trapezoidal shape, the question of the origin of which requires repeated analysis. Pendants from Turaevo, grave 73 are not at all characteristic of Mazunino archeological culture. With the simplicity of the form and technique, the pendants almost do not find analogies in synchronous monuments. There are none in the «closest kindred» cultures, Glyadnovo, Kara-Abyz, Azelino, they are neither by the Sarmatians, nor in the «Old Mordovian» monuments, nor among the Ryazan'-Oka monuments. The nearest territories where plate-shaped bijouterie are represented are the areas of Dyakovo and Moschino cultures. The context of the finds shows that on both Late-Dyakovo and Moschino monuments, such bijouterie is associated with finds of things from the circle of East European enamels, and is a local version of the «enamel» complex. Plate-shaped bijouterie are represented on the monuments of Kiev-culture, Zarubinets-culture and the culture of late hatched ceramics. The date of the Turaevo grave 73 is ambiguous. Iron pendants for headwear and an iron butterfly-shaped brooch are characteristic of the second «large» period of the Mazunino culture. But the beads gives a date within the 3rd century, rather, its second half or middle. This dating is supported by a set of plate-shaped pendants having origins in the «enamel circle» and from a fragment of the epaulet-shaped buckle of the previous «Pyany Bor» culture. Findings of a «enamel circle» occasionally occur in Kama river valley, and belong to the 2nd (Azelino burial grounds) and 3rd (Mazunino burial grounds) stages of evolution. The transmission mechanism can be supposed across of the population of the Late-Zarubinets (Akhmedov I. R., 2018, p. 150, 157) and the Kiev (Biklyan' settlement) in the process of going to the East (Akhmedov I. R., Belotserkovskaya I. V., 2007, p. 273).
The Archaeology of Old Age
